Предисловие
Дрессировка — это древнейший вид деятельности человека, направленный на обучение животных выполнению различных действий. По сигналу дрессировщика, либо под влиянием определённых ситуаций.
В основе этого искусства лежит присущая всем живым существам способность к научению, то бишь к изменению своего поведения в результате приобретённого опыта. Соответственно, для того чтобы сделать процесс дрессировки максимально эффективным, необходимо понимать, как именно происходит научение и как оно реализуется в поведении. Ответ на этот вопрос и определяет концепцию дрессировочного подхода, конкретные методы и приемы дрессировки. Именно теория научения является тем фундаментом, на котором строится вся дрессировка.
Однако, на сегодняшний день в науке нет единого мнения в отношении природы научения. Существует несколько теорий, которые местами дополняют друг друга, а местами противоречат и даже опровергают. Вплоть до того, что даже само понятие научения трактуется по-разному, в зависимости от исповедуемой точки зрения. В целом же, существующие на данный момент теории научения, они же теории поведения, можно условно разделить на две группы, принципиально отличающихся друг от друга.
К первой группе относятся теории постулирующие принцип рефлекторного поведения, или так называемые S — R (Стимул – Реакция) теории. Согласно этой концепции, поведение любого организма представляет собой цепь врождённых и приобретённых рефлексов, то есть по природе своей реактивно и полностью обусловлено стимулами исходящими из окружающей среды, а научение рассматривается как проторение нервного пути между двумя очагами возбуждения в головном мозге, соответствующими стимулу и реакции. Показателем состоявшегося научения, с данной точки зрения, считается стабильная поведенческая реакция даваемая в ответ на конкретный стимул. Этот подход получил название «бихевиоризм» (от англ. behavior – поведение), поскольку отрицает любые психические процессы, такие как мышление, представления, мотивация и др., принимая во внимание только то, что может быть зафиксировано и количественно измерено, а именно поведение.
Ко второй группе относятся когнитивные (от англ. cognition – знание) теории, где под научением понимается приобретение знаний, которые сохраняются у индивида в форме мысленных образов окружающей среды и могут быть использованы в момент необходимости. Согласно этой концепции стимул вызывает поведение не напрямую, а путем прохождения через так называемые «внутренние переменные», по формуле S-o-R (Стимул – Внутренние переменные – Реакция), которые можно охарактеризовать как содержимое психики личности — опыт, желания, интеллект и прочее. В отличие от бихевиористов, сторонники данной точки зрения отделяют научение от поведения, где первое происходит мгновенно, но переходит во второе только при наличии мотивации. Например, собака заметившая кусок хлеба может пройти мимо если она сыта, но при этом научение уже произошло в виде запечатления его месторасположения, и когда она почувствует голод, то вернется туда и поест.
Справедливости ради стоит заметить что пик популярности рефлекторной концепции давно прошел и в настоящее время классических бихевиористов практически не осталось, а их место заняли сторонники преимущественно когнитивистского подхода. Но, как известно, в науке ничего никуда не исчезает, занимая свое место в истории, поэтому несмотря на всю критику этой позиции, когда заходит речь о научении принято выделять все известные теории в этой области. Где каждая из них представлена в виде соответствующей формы научения. Далее я перечислю основные формы научения, а пока пойдём дальше и посмотрим как отразился научный прогресс в этой области на теоретических основах дрессировки.
Впервые получив теоретические обоснования с научной точки зрения в начале ХХ века, время торжества рефлекторной доктрины, дрессировка преимущественно и сейчас остаётся на положениях бихевиоризма. Подавляющая часть дрессировщиков вот уже без малого сто лет продолжает «вырабатывать условные рефлексы». Разница только в том, что если раньше работали над классическими условными рефлексами, то сейчас ещё и над инструментальными, либо оперантными.
Дело в том, что разработки учёных западных стран, долгое время оставались закрытыми для дрессировщиков бывшего социалистического лагеря. Поэтому, не смотря на то, что оба вида условных рефлексов – классический, русского физиолога И.Павлова и инструментальный, американского психолога Э.Торндайка – изучались практически параллельно, вся русскоязычная литература по дрессировке советского периода, базировалась исключительно на учении о высшей нервной деятельности И.Павлова. Что было обусловлено прежде всего политической ситуацией в стране. И только вначале 90-х годов, вместе с переводом зарубежных книг по дрессировке, к нам пришла альтернатива в виде методики выработки условных рефлексов по Б.Скиннеру – являвшемуся ярым бихевиористом и последователем Э.Торндайка – или так называемых оперантных условных рефлексов. Малоизвестный для пост-советских стран метод постепенно набирал популярность, а тем временем нахлынувший поток информации о мировых достижениях в этой области продолжал приносить всё новые и новые данные. Что и привело вначале 2000-х к появлению книг, которые в качестве теоретической базы дрессировки давали уже не отдельно взятую точку зрения того или иного ученого, а выборку из теорий оказавших наиболее сильное влияние на развитие науки о поведении, хотя и не всегда полную. В принципе, можно сказать что описанные в этих работах формы научения и составляют основу современной теории дрессировки, поэтому рассмотрим их подробнее.
* — по сути оперантный условный рефлекс это тот же инструментальный, только получаемый не подкреплением конечного результата, а процесса движения к этому результату. В лабораторных условиях разница заключается также в особенностях измерения для составления кривой научения. Инструментальный меряется соотношением времени потребовавшимся для решения проблемной ситуации к предыдущим попыткам, после этого опыт прекращается и начинается заново, а оперантный количеством подкрепляемых реакций за определённый промежуток времени.
Безусловно, разносторонний подход позволяет взглянуть на проблему научения шире, чем зашоривание сознания каким-то одним направлением. Но при этом возникает закономерный вопрос – каким образом формы научения относящиеся к принципиально несовместимым концепциям могут сочетаться друг с другом? Если формы научения входящие в категорию рабочих принципов центральной нервной системы прекрасно стыкуются как между собой, так и с ассоциативной и когнитивной категориями, то между двумя последними возникает принципиальный конфликт.
Ведь если сторонники рефлекторного подхода правы, то любой организм, включая человека, представляет собой автоматически реагирующий живой механизм и не более, а поведение, всего лишь череда врождённых и приобретённых рефлексов. Как я уже писал, долгое время так и считалось, но большинство современных исследователей принимают классификацию Л.Крушинского, который полагал что любой поведенческий акт складывается из трёх компонентов – инстинкта, научения и элементарной рассудочной деятельности – а доля каждого варьируется в зависимости от ситуации. Причём это справедливо как по отношению к человеку, что ныне никем не оспаривается, так и по отношению к животным, с чем согласны уже далеко не все. В противовес сторонникам такого разделения — берущего начало ещё с церковных воззрений тёмного средневековья — принципиально отделяющих человека от животного мира, можно привести высказывание создателя теории эволюции Ч.Дарвина, который утверждал, что «как бы ни было велико различие между человеком и животным, оно только количественное, а не качественное». А это означает что всё присущее человеку — в том числе сознание и разум — в определенной степени есть и у животных.
Даже один из самых ярких апологетов условнорефлекторной доктрины И.Павлов — штрафовавший своих сотрудников за высказывания типа «собака подумала…», «собака решила…», «собака догадалась» и им подобные — под конец жизни признал, что не всё поведение состоит из рефлексов. На одном из лабораторных семинаров, вошедших в историю под названием Павловских сред, он сказал «а когда обезьяна строит вышку, чтобы достать плод, это условным рефлексом не назовёшь…» и «когда обезьяна пробует и то, и другое, это и есть мышление в действии, которое вы видите собственными глазами».
Учитывая многочисленные эксперименты сторонников обеих концепций вкупе со своими наблюдениями, можно смело заключить, что в одних случаях поведение может протекать автоматически, по схеме цепных рефлексов, в других – осознанно, направляемое образом цели. Тем самым, мы переводим вопрос в другую плоскость – от выбора между разнополярными подходами, и основанными на них формами научения, к выявлению принципов их взаимодействия. Таким образом, преодолевая принципиальный конфликт между рефлекторной и когнитивной концепциями, мы открываем путь к построению более прогрессивной, общей теории научения, а следовательно, и более эффективному планированию учебного процесса – стратегии, тактике и приёмам дрессировки.
Дискуссии о существовании общих законов научения ведутся уже долгое время, и действительно, если научение может происходить всеми известными путями, значит в его основе должны быть какие-то более глубокие, фундаментальные принципы, регламентирующие взаимодействие этих форм научения. Но не смотря на то, что необходимость переосмысления и объединения существующих знаний в одну стройную теорию давно очевидна, до сих пор её не существовало. И выглядит символичным, что эта теория вышла не из академических кругов, а из той области, где обучение практиковалось ещё задолго до появления самой науки… из дрессировки!