Конорски считал, считал, что для формирования инструментального двигательного акта наряду с вознаграждением за выполненное действие, необходим опыт не подкрепления при отсутствии нужной реакции. В дальнейшем, он переосмыслил этот момент, решив, что это необязательно.
А как считаете вы? В тех случаях, когда вы дали команду, а собака её не выполнила, вы добиваетесь выполнения или просто оставляете животное без вознаграждения?
В предыдущей главе было показано (эксперименты VII и VIII), что образования условного рефлекса второго типа на спорадический раздражитель не происходит, если движение просто сочетается с этим раздражителем и подкрепляется пищей. Для выработки этого рефлекса необходимо, чтобы раздражитель иногда применялся отдельно без движения и без предъявления пищи. В соответствии с тем, что говорилось в гл. VI (разд. 4), отдельные случаи неподкрепления этого раздражителя предотвращают образование на него условного пищевого исполнительного рефлекса и сохраняют его способность вызывать драйв голода, что необходимо для образования инструментального рефлекса. Таким образом, наше положение о частично тормозном характере условного раздражителя второго типа (в отношении пищевого исполнительного рефлекса) в некотором смысле подтверждается, поскольку торможение условного рефлекса на пищу позволяет проявиться условному рефлексу голода. Напротив, тормозной эффект на инструментальные реакции со стороны пищевого исполнительного условного сигнала, показанный в предыдущей главе в эксперименте XIV (фиг. 75), оказывается еще одним подтверждением существования антагонизма между условным рефлексом на пищу и условным рефлексом голода. Этот антагонизм, как отмечалось в гл. I, имеет одностороннюю направленность.
Не бывает чисто оперантного или классического методов дрессировки. Так же как и нет других методов, построенных на произвольно выделенной форме научения. Есть только дрессировщики, которые акцентируют внимание на разных сторонах учебного процесса. Так, например, пока приверженец оперантного метода акцентирует внимание на подкреплении того или иного поведенческого акта, так же — возможно, незаметно для него — происходит и классическое обусловливание. А именно, выработка сигнального значения команд и обстановки. И наоборот, дрессировка на послушание по классической схеме не обходится без оперантного научения. Можно сколько угодно нажимать на крестец после команды «Сидеть», но без биологически значимого вознаграждения собака стабильно работать не будет. Похвала, кусочек лакомства, или избавление от болевых воздействий — и есть то, что мотивирует животное. В полном соответствии с оперантным законом эффекта/приобретения.
В реальности, все формы научения тесно переплетаются между собой. А потому, только знание всех закономерностей научения даёт видение полной картины происходящего; и только будущая единая теория научения может такое знание обеспечить.
Эмоции выполняют функцию не отражения объективных явлений, а выражения субъективных к ним отношений…
(…) На вопрос о том, что отражает эмоция, потребностно-информационная теория отвечает определенно и однозначно: эмоция есть отражение мозгом человека и высших животных какой-либо актуальной потребности (ее качества и величины) и вероятности (возможности) ее удовлетворения, которую субъект непроизвольно оценивает на основе врожденного и ранее приобретенного индивидуального опыта. В приведенном выше определении представлено и порождающее (через потребность) и отражающее (через вероятность ее удовлетворения) начало. Эмоция отражает предметы и события окружающей среды в их отношении к актуальным потребностям субъекта, откуда и возникает категория значимости этих предметов и событий, их субъективная оценка.
Значение социальных факторов в поведении собаки было подчеркнуто и по достоинству оценено И. П. Павловым, который писал: «…мы встретились у нашей собаки с отчетливым социальным рефлексом, с действием агента социальной среды. Собака, как и ее дикий прародитель волк,— стайное животное, и человек в силу давней исторической связи стал для нее «socius»… Этот опыт вместе с некоторыми ранними толкает нас, наконец, и в область социальных рефлексов, которые мы теперь и включаем в программу наших следующих исследований» (Павлов, 1973, с. 313).
(…) Эмоционально отрицательные воздействия (голод, страх, боль, одиночество) усиливают потребность в контакте и ускоряют процесс социализации. Струя сжатого воздуха из мягкой куклы-обезьяны не отпугивает детенышей, а заставляет их еще больше привязываться к кукле, прижиматься к ней. Раздражение током утят, приближающихся к макету утки, усиливает явление импринтинга, стремление следовать за макетом. В опытах Скотта (Scott, 1962) изолированных щенков выпускали для общения с экспериментатором. При этом одну группу поощряли игрой, вторую — то поощряли, то наказывали, а третью только наказывали за приближение к человеку. Кормление всех трех групп осуществлялось механически без участия экспериментатора. Оказалось, что в наибольшей степени к человеку привязались щенки второй группы, а наименее — первой.
(…) О значении привязанности как самостоятельной зоосоциальной потребности свидетельствует возможность выработки инструментальных условных рефлексов у собак, подкрепляемых только лаской и речевым ободрением (Fonberg, Kostarczyk, Prechte, 1981). Эти инструментальные рефлексы нарушаются при повреждении латерального гипоталамуса и дорсомедиальной миндалины, причем в большей мере, чем рефлексы, выработанные на пищевом подкреплении.
«Мотивированный мозг» П.В. Симонов (1987 г.)
